Партнеры

15.09.2013

Эту историю из жизни нашей серф - школы во Вьтнаме изложила с должным сарказмом наш инструктор по кайтсерфингу Елена Кеврель и любезно предоставила моему сайту) Зачинщиком данного недоразумения являлся наш администратор станции, заядлый сихантер и рыболов Арам))

Голова (художественные зарисовки из жизни кайт-станции)

Эпиграф.

Ни сил, ни слез, ни смеха больше нет,  
И потому пишу словами как умею,
Писала бы в стихах - но не поэт,
И срифмовать такое не сумею. 

***
Помимо всем известного нашествия крыс, бичклаб, а особенно станция были сильно атакованы мухами и прочими насекомыми, в том числе очень и очень кусачими. Ну и пованивало дохлятиной периодически. Ну, понятное дело - сезон дождей, думали мы, прячутся в сухом пространстве. Тем более что где-то давно что-то сдохло, пованивает, а запах дохлятины, как известно, привлекает мух и прочих насекомых, в том числе очень и очень кусачих.

Я пинала Нину, Нина пинала уборщиц, уборщицы исправно выметали с территории бара и станции все, что можно было вымести, а то, что не выметалось - пинали, потому что и им надо кого-то или что-то пинать. 

Дохлятиной тем не менее все равно пованивало, мухи (и прочие насекомые, в том числе очень и очень кусачие) плодились и размножались так, что было иногда завидно их беспечной и даже очень каким-то образом черезчур обеспеченной жизни. При том, что жрать давно было нечего ибо за спиной остался летний сезон, не богатый ни на прокат, ни на учеников, ни даже на всяческие празднества на баре, во время которых можно поесть от пуза, да и на пару дней вперед едой запастись. 
К тому же муравьи сожрали Лехин кайт. Событие это было неоднозначное, так как с одной стороны, Влад Косичка еще два года назад рекомендовал этот кайт в целях экономии средств и "от греха подальше" сжечь, а с другой: муравьев вроде три месяца назад травили и их появление в Лехином кайте ничуть не радовало: грозила очередная разборка всего содержимого хранилки (вдруг еще куда забрались), хотя после возвращения из отпуска я лично пересчитала все содержимое казенных коробочек и мешков - и муравьев по инвентаризационному листу в них точно не значилось ни до, ни после. Впрочем как и мух (и прочих насекомых, в том числе очень и очень кусачих).

В размышлениях об экосистеме на территории бичклаба я пришла ранним субботним утром на станцию. Приблудившиеся и подселенные кошки в количестве четырех шустро смылись со станции, на которой им явно очень нравилось тусоваться, задрав свои кошачьи головы вверх. Мне бы еще раньше задуматься, что это им головы так задирать нравиться - но, шут их знает, вьетнамских кошек, хвосты у них заломанные, так может и головы вверх задранные от природы. 

Сходила на СУПе покаталась, пока народ не появился. Ну и в ожидании открытия бара с кофеем, завалилась на диван, самым наглым образом уложив все подушки на тот, который подальше от мух (и прочих насекомых, в том числе очень и очень кусачих). Кошки снова заняли свою позицию "голова задрана вверх", а мухи (и т.д.) по обыкновению нарезали круги над диванами. 

Женское любопытство - вещь страшная, но иногда полезная. Дернуло меня сначала за мухами наблюдать, а потом на кошек посмотреть. И вот, странная вещь, скопление мух и взгляд кошек пересеклись в одной точке. Ну, да, наверное, кошки смотрят на мух, решила было я. И почти уже решила, но моя голова вывернулась как у кошек и я даже встала и начала полукругом ходить под вывеской станции за мухами...

Под самой крышей нашей станции висела дохлая рыбья голова. Большая очень. Настолько большая, что лопасть весла спокойно входила в ее разинутую пасть, лишь едва тревожа копошащихся в ней насекомых. В далекой своей столичной юности я как и многие мои ровесники увлекалась мистикой и конечно читала Говарда Лавкрафта - это такой писатель-мистик, веровавший в существование на дне морском древнего дремлющего не то бога, не то демона Ктулху, который в каждом его рассказе воскресал и являлся в мир грешных людей в сопровождении слизи и рыбоподобной свиты. Так вот, я впервые поняла как выглядит эта самая свита и откуда слизь. Бледная серо-зеленая голова рыбы с разинутым зубастым ртом и впавшими усохшими желтыми глазами-блюдцами покачивалась на сквозняке между балок крыши и молчаливо сочилась непонятной субстанцией. 

Разогнав кошек и мух, я вооружалась самым длинным веслом на станции и попробовала голову снять. Не тут то было! Кто-то очень прочно нацепил ее на крюк для трапеций и закрепил на канате, удерживающем вывеску. К тому же из головы периодически сыпались уже совсем другие насекомые. Женское любопытство может победить только женская же брезгливость. Весло было убрано в сторону, залито жидкостью для мытья посуды и оставлено до помывки. 

Вместе с уборщицей мы кое-как приладили бамбуковую стремянку к крыше, попутно чуть не проломив эту самую крышу, чуть не сломав стремянку и чуть не сверкнув меня с нее, но, лафкравтовская голова была скинута вниз и выдворена на помойку. 

Чуть позже догадливая уборщица сняла с сучков усохшей елки еще несколько маленьких голов. По сравнению с той, что висела под крышей, этина поминали подделки вуду и были размером не больше кулака. 

Наверное, на этом историю можно было бы закончить, но самый большая трагедия явилась не в виде рыбьих голов с остекленевшими глазами, а в виде остекленевшего при виде исчезнувших трофеев Охотника на рыб. В какой-то момент его глаза стали почти такими же как у той рыбы, сердце замерло, а руки безвольно опустились. "Это была Барракуда..." - еле слышно сказал он и посмотрел на пустующее под крышей место.